Неточные совпадения
Не откладывая, принялся он немедленно за туалет, отпер свою шкатулку,
налил в
стакан горячей воды, вынул щетку и мыло и расположился бриться, чему, впрочем, давно была пора и время, потому что, пощупав бороду рукою и взглянув в зеркало, он уже произнес: «Эк какие пошли писать леса!» И в самом деле, леса не леса, а
по всей щеке и подбородку высыпал довольно густой посев.
Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже
налил гостям
по большому
стакану портвейна и
по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна.
Любаша бесцеремонно прервала эту речь, предложив дяде Мише покушать. Он молча согласился, сел к столу, взял кусок ржаного хлеба,
налил стакан молока, но затем встал и пошел
по комнате, отыскивая, куда сунуть окурок папиросы. Эти поиски тотчас упростили его в глазах Самгина, он уже не мало видел людей, жизнь которых стесняют окурки и разные иные мелочи, стесняют, разоблачая в них обыкновенное человечье и будничное.
— Случай — исключительный, — сказал доктор, открывая окна; затем подошел к столу,
налил стакан кофе, походил
по комнате, держа
стакан в руках, и, присев к столу, пожаловался...
Он выпустил из толстеньких пальцев орудия труда — нож, вилку, пошлепал себя ладонями
по щекам и,
наливая вино в
стаканы, уже не шутливо, а серьезно сказал...
Понаслаждался, послушал, как дамы убиваются, выразил три раза мнение, что «это безумие»-то есть, не то, что дамы убиваются, а убить себя отчего бы то ни было, кроме слишком мучительной и неизлечимой физической болезни или для предупреждения какой-нибудь мучительной неизбежной смерти, например, колесования; выразил это мнение каждый раз в немногих, но сильных словах,
по своему обыкновению,
налил шестой
стакан, вылил в него остальные сливки, взял остальное печенье, — дамы уже давно отпили чай, — поклонился и ушел с этими материалами для финала своего материального наслаждения опять в кабинет, уже вполне посибаритствовать несколько, улегшись на диване, на каком спит каждый, но который для него нечто уже вроде капуанской роскоши.
Затем были разные habitués; тут являлся ех officio [
по обязанности (лат.).] Карл Иванович Зонненберг, который, хвативши дома перед самым обедом рюмку водки и закусивши ревельской килькой, отказывался от крошечной рюмочки какой-то особенно настоянной водки; иногда приезжал последний французский учитель мой, старик-скряга, с дерзкой рожей и сплетник. Monsieur Thirie так часто ошибался,
наливая вино в
стакан, вместо пива, и выпивая его в извинение, что отец мой впоследствии говорил ему...
Пока староста
наливал вино в
стаканы, я заметил, что один из присутствующих, одетый не совсем по-крестьянски, был очень беспокоен, обтирал пот, краснел — ему нездоровилось; когда же староста провозгласил мой тост, он с какой-то отчаянной отвагой вскочил и, обращаясь ко мне, начал речь.
Чай Николай Абрамыч пил с ромом,
по особой, как он выражался, савельцевской, системе. Сначала
нальет три четверти
стакана чаю, а остальное дольет ромом; затем, отпивая глоток за глотком, он подливал такое же количество рому, так что под конец оказывался уже голый ямайский напиток. Напившись такого чаю, Савельцев обыкновенно впадал в полное бешенство.
— Постой, не перебивай, ваше высокоблагородие. Роспили мы эту водку, вот он, Андрюха то есть, еще взял перцовки сороковку.
По стакану налил себе и мне. Мы
по стакану вместе с ним и выпили. Ну, вот тут пошли весь народ домой из кабака, и мы с ним сзади пошли тоже. Меня переломило верхом-то ехать, я слез и сел тут на бережку. Я песни пел да шутил. Разговору не было худого. Потом этого встали и пошли.
Петр Елисеич
наливал стаканы, а Нюрочка подавала их
по очереди. Девочка была счастлива, что могла принять, наконец, деятельное участие в этой церемонии, и с удовольствием следила, как
стаканы быстро выпивались, лица веселели, и везде поднимался смутный говор, точно закипала приставленная к огню вода.
— Терешка, хочешь водки? — окликнул его Окулко. — Рачителиха, давай им всем
по стакану… Парасковея, аль не узнала?..
Наливай еще
по стакану! — командовал развеселившийся Окулко. — Всем воля вышла… Гуляй на все, сдачи не будет.
В.В. Давыдов даже не поморщился; откупорили бутылку и
налили коньяку в
стаканы зеленого стекла, а Василий Николаевич в это время,
по общей просьбе, стал читать принесенный им рассказ, который назывался «Как мы чумели». Его напечатали в «Зрителе», а потом осмеянная особа, кажется, генерал Лорис-Меликов, укрощавший чуму в Ветлянке, где-то около Астрахани, обиделся, и из Петербурга пришел нагоняй московскому цензурному комитету за пропущенный рассказ.
Довольно умело приготовив боль, он предложил своим компаньонам выпить
по стаканчику сего напитка, а также и себе
налил стакан; но Сусанне Николаевне решительно не понравился боль, и она только выловила из
стакана землянику и скушала ее. Антип Ильич тоже затруднился допить свою порцию, и после нескольких глотков он конфузливо доложил Егору Егорычу...
По дороге в трактир он высмеивал меня и в трактире первые минуты все издевался надо мной, публикой и удушливыми запахами. Когда шорник запел, он насмешливо улыбнулся и стал
наливать пиво в
стакан, но
налил до половины и остановился, сказав...
— Мне нравится ходить босиком, — отвечала Дэзи,
наливая нам кофе в толстые стеклянные
стаканы; потом села и продолжала: — Мы плыли
по месту, где пять миль глубины. Я перегнулась и смотрела в воду: может быть, ничего не увижу, а может, увижу, как это глубоко…
На «Нырке» питались однообразно, как питаются вообще на небольших парусниках, которым за десять-двадцать дней плавания негде достать свежей провизии и негде хранить ее. Консервы, солонина, макароны, компот и кофе — больше есть было нечего, но все поглощалось огромными порциями. В знак душевного мира, а может быть, и различных надежд, какие чаще бывают мухами, чем пчелами, Проктор
налил всем
по стакану рома. Солнце давно село. Нам светила керосиновая лампа, поставленная на крыше кухни.
Надо пить по-казацки», и, взяв чапуру (деревянную чашку, вмещающую в себе
стаканов восемь),
налил вина и выпил почти всю.
Не успели
налить по второму
стакану, как три широкоплечих богатыря в красных жилетках, обшитых галуном, и рваных картузах ввалились в трактир. Как сумасшедший вскочил Костыга, чуть стол не опрокинул. Улан за ним… Обнимаются, целуются… и с ними, и с Федей…
Подали самовар. Юлия Сергеевна, очень бледная, усталая, с беспомощным видом, вышла в столовую, заварила чай — это было на ее обязанности — и
налила отцу
стакан. Сергей Борисыч, в своем длинном сюртуке ниже колен, красный, не причесанный, заложив руки в карманы, ходил
по столовой, не из угла в угол, а как придется, точно зверь в клетке. Остановится у стола, отопьет из
стакана с аппетитом и опять ходит, и о чем-то все думает.
И точно, за обедом мы пьем сравнительно довольно мало, так что, когда я, руководясь бывшими примерами,
налил себе перед закуской большую (железнодорожную) рюмку водки, то на меня оглянулись с некоторым беспокойством. Затем:
по рюмке хересу,
по стакану доброго лафита и
по бутылке шампанского на человека — и только.
Сидим, разговляемся, все как следовает
по порядку, а тетка
наливает мне
стакан водки и подносит: «Поздравь, говорит, дядю с праздником…» А я в те поры насчет этой водки ни-ни, ни единой капли в рот не брал.
— С большим удовольствием, — отвечал хозяин и
налил себе и гостю
по стакану вина, которыми они чокнулись и выпили.
Павел Павлович расположился чрезвычайно комфортно. Он сидел на вчерашнем стуле, курил папироски и только что
налил себе четвертый, последний
стакан из бутылки. Чайник и
стакан с недопитым чаем стояли тут же подле него на столе. Раскрасневшееся лицо его сияло благодушием. Он даже снял с себя фрак, по-летнему, и сидел в жилете.
Пошла игра. Один, бледнея,
Рвал карты, вскрикивал; другой,
Поверить проигрыш не смея,
Сидел с поникшей головой.
Иные, при удачной талье,
Стаканы шумно
наливалиИ чокались. Но банкомет
Был нем и мрачен. Хладный пот
По гладкой лысине струился.
Он всё проигрывал дотла.
В ушах его дана, взяла
Так и звучали. Он взбесился —
И проиграл свой старый дом,
И всё, что в нем или при нем.
Иван Кузьмич встал и подошел к столу. Пионов
налил ему полный
стакан; он выпил, закурил трубку, прошелся
по зале нетвердыми шагами, вошел в гостиную, посмотрел на всех нас, сел на стул и начал кусать губы, потом взглянул сердито на жену.
Одни, занятые разговорами, пили чай медленно, задерживая у себя
стаканы по получасу, другие же, в особенности кто много пил за обедом, не отходили от стола и выпивали
стакан за
стаканом, так что Ольга Михайловна едва успевала
наливать.
Дурнопечин. Это ничего! Я тобой доволен, и со мной вот еще выпьем… (
Наливает себе и Никите
по стакану.)Пей!
Соломонида Платоновна (
наливая себе и Дурнопечину
по стакану красного вина и выпивая постепенно свой
стакан).Все пустяки, мой милый, у тебя истерика и геморрой, больше ничего. От истерических припадков пей
по рюмке водки с гофманскими каплями, а от геморрою раза два в год пиявки ставь да моциону больше имей, а главное — женись. У меня для тебя прекрасная есть невеста.
По временам снаружи в избу входил кто-нибудь из местных жителей и, протискавшись к столу, без церемонии
наливал себе
стакан водки…
За обедом,
по иноческим правилам, все трое сидели молча. Один лишь игумен изредка говорил, потчуя гостей каждым кушаньем и
наливая им в
стаканы «виноградненького», не забывая при том и себя. После обеда перешли в прежнюю комнату, бывшую у отца Тарасия приемною. Здесь игумен подробно рассказывал петербургскому гостю о скитах керженских и чернораменских, о том, как он жил, будучи в расколе, и как обратился из него в единоверие вследствие поучительных бесед с бывшим архиепископом Иаковом.
— А
по два рубля
по шести гривен желаешь? — усмехнулся Доронин,
наливая другу
стакан красного кахетинского.
— Да этот самый… Дрыхунов то есть! «
Наливай, кричит, такой-сякой, а то бочке дно вышибу! На меня, говорит, просветление нашло!» Выпили мы
по стаканчику, потом малость погодили и еще выпили, да этаким манером в час времени
стаканов, дай бог память,
по восьми слопали! Мне что? Я пью, мне и горя мало: не мои деньги! Хоть тыщу
стаканов подноси! Я, вашескородие, нисколько не виноват! Извольте Абрама Мойсеича допросить.
Утро. Десять часов. Моя maman
наливает мне
стакан кофе. Я выпиваю и выхожу на балкончик, чтобы тотчас же приняться за диссертацию. Беру чистый лист бумаги, макаю перо в чернила и вывожу заглавие: «Прошедшее и будущее собачьего налога». Немного подумав, пишу: «Исторический обзор. Судя
по некоторым намекам, имеющимся у Геродота и Ксенофонта, собачий налог ведет свое начало от…»
Молча взял Николай Ильич из рук своей свояченицы
стакан чая,
налил себе на блюдечко и, держа его пятью пальцами «по-купечески», аппетитно стал прихлебывать, изредка отправляя к рот мелко наколотые кусочки сахара, стоявшего перед ним в глиняной вазочке.